Постсоветская DIY панк-культура (пусть и не всегда осознанно) осуществляет эффективную антидисциплинарную политику сопротивления не только конкретным проявлениям господствующей культуры, но и господствующей культуре как таковой; продемонстрировать, что эта политика мотивируется протестом против отчуждения (господствующей) культуры и в этом смысле является контркультурой, движением за "возвращение" культуры людям.
По словам философов Франкфуртской школы Т. Адорно и М. Хоркхаймера, «термин "культура" виртуально уже включает в себя процедуры схематизации, каталогизации и классификации, приобщающие культуру к сфере администрирования»86. Культура заключает в себе нормы, которым должны следовать члены коллектива, но она мертва без другой составляющей — контркультуры. "Я" всегда шире каких бы то ни было рамок, предписываемых конвенциональным обществом, и оно не исчерпывается общезначимыми, абстрактными нормами и правилами.
"Мы живем в состоянии постоянного конфликта между ценностями индивидуальности и ценностями, связанными с подчинением окружающим, то есть конформностью"87, утверждает американский социальный психолог Элиот Аронсон.
"Сложно поверить — всё против меня / Агрессия, ненависть, злоба везде / Миру не нужно свободное я / Миру так/нужно, чтобы я был как все", — поет московская панк-группа "Мечты сбываются"88.
Протест против обезличивающего действия механизмов культуры, свойственный панк-движению, направлен прежде всего на существующие догмы и представление о "нормальном", "правильном" в данном обществе. Это восприятие культуры, характеризующееся стремлением ставить под вопрос любые явления и процессы, которые кажутся данностью, является отличительной чертой панк-движения.
Активисты американского анархистского (панк) коллектива "CrimethInc" пишут об "опасных" сторонах господствующей культуры:
Культура любого рода представляет собой традиции, образцы, действия и взаимодействия, передаваемые от одного человека другому. То есть культура сама по себе состоит из предписываемых ограничений действий, взаимодействий и даже мыслей людей. Эти ограничения могут быть благотворными — например, когда они содержат полезную информацию выполнения практических задач, таких как приготовление пищи, — но они также ограничивают людей и опасным образом. ... Культура — это всегда опасный феномен, и не только, когда он учит людей сексизму или расизму, а потому что любая культура учит определенным ценностям и способам производства, представляя их правильными для всех, тогда как все люди разные и имеют разные потребности. ... Будь осторожен с куль- турой и традициями: никогда не принимай их как данность, а выбирай то, что является правильным для тебя в конкретный момент и отрицай остальное 89.
Подобное понимание культуры соотносится с современными тенденциями интерпретации культуры в гуманитарном знании. Майкл Пейн, редактор «Словаря культурной и критической теории", пишет в статье "Культура":
Определение само по себе — акт насилия... если не осуществляемый геноцид.... Также как и нацистские определения человеческого пытались исключить евреев и также как южноамериканскиe определения человечества однажды исключили чернокожих, так и сейчас в Южной Азии, Африке и во всем мире культурные определения — это инструменты политической власти исключения идентичности. Определить "культуру" значит определить человеческое...90.
Современные феминистские теоретики одними из первых проблематизировали понятие номинации; они писали о "механизмах исключения, лежащих в основе любых основополагающих понятий, который конституируют и натурализуют их"91. В этом смысле очень показательна мысль Алексея Рыбина (одного из первых панков в Ленинграде), которая подчеркивает свойственный панку интуитивный протест против номинализирующего и структурирующего действия (господствующей) культуры:
ПИСАТЕЛЬ, ДИССИДЕНТ, РАБОЧИЙ, МУЗЫКАНТ - это все четко заданные маршруты, по которым люди идут к достижению статуса "личности". Мы же были НИКТО. Слова "панк" или "битник" здесь можно использовать чисто условно, просто чтобы было понятно, о ком в данный момент идет речь. За этими словами ничего не стоит, они ничего не значат. Мы сегодня могли одеться так, завтра — иначе, отрастить волосы, сбрить их наголо, играть хард-рок или панк, слушать Донну Саммер или Кинг Кримзон — в пустыне, которую мы создавали вокруг себя, отсутствовало понятие "мода"92.
Эти представления касаются одного из главных противоречий левой идеологии и многих протестных теорий в целом, как попытка разрешения которого и появился феномен DIY-культуры: неся противоположные идеи и выступая против существующего порядка, эти многие "революционные" движения отражают форму системы — дисциплинарную, технократическую, иерархическую, играя роль двойника или зеркала господствующей культуры. Известный британский социолог Зигмунд Бауман пишет:
С этой точки зрения, контр-порядок может представляться только еще одним порядком из тех, что нротивостоят классификации и возвращению иерархичных категорий. Тех же, кто склонен к подобному возврату, следует считать претендентами на место альтернативных классификаторов и законодателей в части установления категорий 93.
Проблема "зеркального отражения" волновала многих исследователей 94. Мишель Фуко считал, что оппозиция не может быть эффективной, если она находится в той же самой дискурсивной формации подавления:
На самом деле с конца XIX века марксистские и околомарксистские революционные движения в качестве мишени для борьбы уделяли первостепенное внимание государственному аппарату. И к чему же это в конце концов привело? Для того чтобы быть в состоянии бороться против государства, а это — не только правительство, надо, чтобы революционное движение проявило себя как нечто ему равнозначное в смысле военно-политическом и, следовательно, чтобы оно учредилось как партия, вылепленная (изнутри) подобно аппарату государства, с теми же механизмами дисциплины, теми же отношениями иерархии, с такой же организацией властей. И последствия этого были бы плачевными 95.
Американский теоретик контркультуры 1960-х Теодор Роззак писал о том, что «бунтующая молодежь не поняла, что сегодня на Западе "правые, левые и центр" ведут борьбу за одни и те же ценности — ценности технократии, а это значит, что результатом такой борьбы, даже в случае победы так называемых прогрессивных сил, может быть лишь новый триумф технократизма: тот же "технократический тоталитаризм", только еще более изощренный и усовершенствованный. Действительно же радикальная задача состояла в том, чтобы выйти за рамки этой внутритехнократической конфронтации, выйти за пределы политики и даже "социальности" как таковой»96.
Австралийская исследовательница контркультуры Джули Стивенз, наоборот, считает, что радикализму 1960-х удалось "выйти за пределы политики" и решить проблему "зеркального отражения" политики левых. Она отмечает, что "протест контркультуры 1960-х нетипичным и непохожим на предыдущие выражения американского радикализма сделало не его массовое измерение или молодежный характер, но скорей тот факт, что как сознательное антикапиталистическое движение оно обошло большинство традиционных организаций левых"97.
Современный британский исследователь протестных движений Джордж МакКей утверждает то же самое относительно DIY- культур: "DIY-культура ищет свою позицию как радикальную, но вне традиционно левых"98, а Крейг 0'Хара, автор книги "Философия панка: больше, чем шум", — пишет относительно DIY панк-культуры:
В отличие от других молодежных или буржуазных контркультур, панки отвергают коммунизм и левое крыло традиционных демократических правительств наравне с капитализмом. ... В действительности левые партии авторитарны по своей природе. Любая система, поддерживающая как часть своей философии господство одного человека над другим, утверждает возможность угнетения. Коммунистические группы борются не за освобождение масс, а за свою собственную власть. Получив власть, они используют те же репрессивные средства для ее сохранения, как и все правительства 99.
Многие видят в самом панке основание, отчетную точку, которая формирует критический взгляд. Редакторы петербургского фэнзина "Voice" подчеркивают, что часто именно через панк люди начинают ставить под вопрос существующее положение вещей:
Хардкор 100 показывает людям, что важно думать своей головой, спрашивать, подвергать сомнению, казалось бы, очевидные вещи, для того, чтобы самостоятельно выбирать решения, переворачивать признанные в обществе авторитеты с ног на голову101.
Другой деятель петербургского панк-движения, Женя "Слон", отвечая на вопрос «как бы ты определил понятие "панк" ?» также подчеркивает его направленность на разрушение догм:
Панк связан, мне кажется, с критическим мышлением. Не с тем, чтобы конформистски принимать какие-то условия, навязанные человеку окружающим его миром, обществом и т.д., а чтобы... если даже не напрямую вступать в конфронтацию с какими-то общественными порядками, то, по крайней мере, подвергать их сомнению, задавать вопросы и критически мыслить 102.
Каким же образом культура "возвращается" людям? Каким образом противостояние без "порядка", иерархии, лидерства становится возможным? Происходит локализация и конкретизация протеста, формируются (часто в процессе противостояния) сообщества нового типа, основанные на самоорганизации. Как объясняет это активист белорусской DIY панк-культуры Стаc Почобут:
И просто есть какие-то ценности в этой цивилизации, которые не настоящие, реально не настоящие. Просто исторически сложилось так, что это считается ценностями, это считается неприкасаемым, вот так это должно быть и никак иначе. Никто никогда не задается вопросом: "А действительно ли это так? А действительно ли эти ценности такие?" Локализация проблем и самоорганизация на локальном уровне выглядит так, что идет перепроверка всех ценностей, нет догм. ... Когда это маленькая группа людей, и когда кто-то говорит: "Вы должны...", например, "женщины должны мыть посуду" .и все. — "Женщина — это хозяйка, поэтому она должна мыть посуду". В маленькой группе всегда встает вопрос: "А почему? А что вы не моете?", и идет беседа. А в большой группе просто принимается какая-то догма и все, правильная она или не правильная — это догма, и от нее идут следствия, которые ты можешь оспаривать, но ты их не оспоришь, если ты не оспоришь саму догму. И в самоорганизации есть такой плюс — нет догм, есть живые истины или их вообще не существует 103.
Таким образом, участники DIY панк-культуры считают, что движение по изменению существующего положения вещей должно происходить путем "отвоевывания какого-то пространства", путем "тех же самых сквотов, коммун"104, что совпадает с видением этой проблемы первыми теоретиками контркультуры. Например, Теодор Роззак также убежден, что путь к созданию нового мира лежит через "творческую дезинтеграцию индустриального общества", "через организацию малых неформальных групп, состоящих из энтузиастов, заинтересованных в чисто гуманистических целях. Группы эти располагаются между социальными клетками корпоративного общества, ни в чем не соприкасаясь с ним. Подобные объединения людей, возникающие по любым, самым пустяковым поводам, Роззак называет "ситуативными группами"; "это маленький мир друзей, где каждый может петь свою песню.... Здесь и теперь. Не дожидаясь успеха движения и приговора истории"105.